Пятую Олимпиаду Придди хочет провести на пляже

Что забыл четырёхкратный участник Олимпийских Игр и мастер классического волейбола Рейд Придди на пляже? Именно эти вопросы волновали многих представителей волейбола США, когда спортсмен выступил в турнире АВП в мае.

На данный момент совершенно очевидно, что Придди поднимается в рейтинге. К слову, две недели назад волейболист вместе с Рикарду Сантосом (трёхкратный олимпийский призёр из Бразилии, переехавший в США) занял третье место Сан-Франциско Оупен. На данный момент бронза является наивысшим достижением Придди в пляжном волейболе.

Рейд Придди согласился дать интервью, в котором рассказал, почему переключился на песок.

Выиграв золотую олимпийскую медаль в 2008 году и бронзу в 2016 на твёрдом покрытии, вы решили перейти в пляжный волейбол?
Да. Я хочу принять участие в ещё одних Олимпийских Играх. И я хочу сделать это на пляже. Вот такой у меня план. Прошлой весной я выступал за волейбольный клуб в Италии. Всё было отлично. Но моей жене было сложно. Она находилась через полмира, и никто не мог ей помочь. Мой сын пошёл в садик, а моей дочери было полтора года. Я знал, что пора закругляться с классическим волейболом. Следующим вопросом на повестке дня стала моя спортивная форма – я не чувствовал, что готов прекратить играть. После двух операций на коленях в 2014 году и появления в Рио я ощущал себя на пике формы.

Постойте, двух операций на одном колене? Или операциях на двух коленях одновременно?
На двух коленях. Я порвал переднюю крестообразную связку в матче против сборной Болгарии Мировой Лиги 2014. Та неделя была довольно важной, потому что я размышлял, а не пора ли остановиться. Я видел, как большинство игроков моего поколения уходят. Я играл с парнями на 15 лет младше и не понимал, как мне туда вписаться. В ту неделю адреналин бежал по венам, а когда мы выстроились на национальный гимн, я просто понял: я обожаю это. Поэтому я здесь. Мы проигрывали 0-2, смогли отыграться и выиграть. Я смог увидеть ту роль, которую должен сыграть: опытный игрок, который не может быть удивлён никакой ситуацией. Уже следующим вечером мы выиграли две игры из трёх. В четвёртой партии я глупо сломался. Тогда они взяли сухожилие из моего левого колена, чтобы восстановить крестообразную связку в правом. Решение использовать мои собственные ткани вместо кадавра увеличило время восстановления. Даже после того как мои колени восстановились, мне потребовалось полтора года, чтобы вновь взять своё тело под полный контроль. Мне потребовалось время, чтобы попасть в олимпийскую сборную. Я сражался за это место каждый день. Я благодарен за то, что смог отыграть и сплотить команду. Но если бы я не осознал за день до травмы, что для меня есть место, и что мне всё ещё нравится играть, то, скорее всего, я бы просто завершил карьеру.

У вас есть напарник на примете? Или мы слишком торопимся?
Для меня этот год станет годом поиска и развития. Я хотел стартовать с места в карьер, но никто не хотел рисковать. Так что я смог поиграть со всеми, почти со всеми. Я провёл неделю с Филом Дальхаузером. Мне удалось поиграть с Тео Брюннером, Стэффордом Сликом. Мне удалось познакомиться с ними – и это было классно. И тогда я решил относиться к пляжному волейболу по-другому. Я привык к структуре, а пляжное сообщество автономно. Так что я собираюсь создать структуру вокруг себя. я отправился на поиск и нанял нескольких гениальных представителей этого вида спорта.

Например?
Лучшего статиста мира: Джо Тринси. Он работал с женской сборной США в последний цикл и помог им достичь отметки в 119-23. Он думает вперёд, когда дело касается аналитики. Мы выжимаем из цифр всё, анализируя, где же находится победа. Он не говорить мне, как бить. Но он сообщает, что с этого места вероятность успеха выше. Или, что такая подача приносит больше очков, чем та. Это создает прозрачность и вводит всё в систему.

А ещё кого?
Мисао Таниоку, эксперта по биомеханике. Она – одна из лучших специалистов по телу. Она ушла с хорошей работы, чтобы присоединиться к нам. Она была главным тренером волейбольной программы женской сборной Университета Иллинойса. В октябре мне исполнится 40. Так что, если я собираюсь следовать плану, кому-то стоит поддерживать это судно на плаву.

Сколько человек примет участие в вашей затее?
Постоянно, думаю, четверо или пятеро. Мы встретились в мае, чтобы попробовать. Это было невероятно. Я тренировался в два раза более упорно и чувствовал себя в два раза лучше. Я выходил на поляну с Брайаном Льюисом, который показывал мне резаный удар, на котором он построил карьеру. Тодд Роджерс принял участие как консультант. К нам присоединились и другие, но их имена я пока что не могу назвать.

Важно также найти напарника.
Невероятно важно. Но я не могу форсировать события.

Вы уже приходили в пляжный волейбол, не так ли? Так что этот вид спорта не совсем в новинку для вас.
Да, я заглядывал на огонёк. Большую часть турниров я отыграл в 2000 году, сразу после завершения колледжа. Я уже представлял себя пляжным волейболистом, но потом неожиданно передо мной открылся мир классического волейбола. Я не знал, что он существует. Я не знал, что можно профессионально заниматься волейболом. Я не вошёл в состав олимпийской сборной на сиднейскую Олимпиаду. Я был в запасе, но было невероятно классно видеть основной состав. Тогда я и решил, что сборная стоит жертв. Два месяца спустя у меня появилась возможность поиграть в Италии. Я отправился на пробы самолётом. И совершенно неожиданно начал играть в лучшей лиге мира. Мы были худшей командой в лучшей лиге. Я подписал свой первый контракт на 55.000 евро, но ощущалось это как 50 миллионов долларов. Я рос как игрок год за годом, и вот, 16 лет спустя, настало время вернуться обратно на пляж.

Пляжный волейбол несколько изменился, по сравнению с 2000 годом. Вас что-нибудь удивило?
Думаю, что больше всего меня расстраивает независимость. Я привык приходить в зал с 20 людьми, мы шли вместе, рука об руку, готовые к битве. Пляжный волейбол ощущается раздробленным. Ты вроде как и дружишь с людьми, но вы не помогаете друг другу. Меня очень сильно вдохновляла возможность получить поддержку от других или поддержать других самому. Ситуация неимоверно сужается, когда речь идёт о тебе и ещё одном человеке. Это странная динамика, но, не думаю, что она может как-либо измениться.

С какими классическими привычками оказалось сложнее всего расстаться?
Самым сложным стало то, что я привык к широкому прыжку, а не к вертикальному. Мой рост составляет 193 см, поэтому в классическом волейболе я всегда бы недоросликом. Мне приходилось держать мяч перед собой, чтобы я мог работать. Но на пляже тебе приходиться идти вверх, потому что твои удары выше. Поэтому мне сейчас говорят, чтобы я прекращал разбегаться и начинал больше использовать удар. Я всё понимаю, но не думаю, что они осознают тот факт, что хоть я и использую большую силу сейчас, я не был дураком в классике. Это не мой способ действия – я всегда был тактиком. Всю свою карьеру я провёл как доигровщик.

Удалось ли другим доигровщикам достичь много на пляже?
Карч, Джон Хайден, Марк Ламберт.

Это хорошо.
Признаться, я собираюсь сделать нечто очень важное. Я ни в коем случае не пытаюсь предугадать результат. У нас есть четырёхлетний план, а это год номер один. Волей-неволей мне приходится прочувствовать, что к чему. Но, думаю, к осени у нас уже будет чёткое представление того, как мы проведём следующие шесть месяцев. Я невероятно рад! У меня, как у профессионала, никогда не было межсезонья. Я жду – не дождусь шести месяцев, когда мы проанализируем всё, что получили этим летом и поймём, как мы можем работать со слабыми сторонами, чтобы войти в следующий сезон во всеоружии.

Да, вы доказали, что являетесь долгожителем с физической точки зрения. Но как вам удаётся сохранять мотивацию так долго?
Думаю, я на грани одержимости. Хотя нет, я — одержимый.

Источник: FIVB